Доспехи гордыни

[S<o]

Автор: Sco
Беты (редакторы): elena130-71, Lyissa
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: NC-17
Жанры: Романтика, Омегаверс
Размер: Миди, 44 страницы
Статус: закончен

Описание:
Перевернём Шекспира в гробу, уважительно извратив его "Укрощение строптивой".

Примечания автора:
Мелодрамка, зловредный омега, молодой молчаливый альфа, течное порево, флаффота и всепобеждающий амур.
Омежий арт, любезно предоставленный Elein_Berserova

Глава I

  – Да я лучше сдохну! – разнёсся трубный рёв по всему дому под аккомпанемент бьющегося стекла.
  – Боже, боже… Сервиз дядюшки Иссаи, – тихо причитал папа-омега, пока его муж пытался перекричать их сына, в очередной схватке не на шутку.
  – Соби, перестань орать, как пьяный медведь! Перед соседями стыдно! – наступал взрослый альфа на разъярённого наследника, уже схватившего следующую тарелку из сервиза.
  – Ах, тебе за меня стыдно?! – блеснул глазами взбешённый отпрыск и с садисткой улыбкой шваркнул белой тарелкой о кафельный пол. Даже удивительно, сколько звону может быть от одной несчастной посудины!
  – Идите в гостиную ругайтесь! – истерично пропищал папа-омега, оплакивая уменьшающийся сервиз, подаренный ему когда-то на свадьбу. – Там ковёр на полу, и сервант на ключ закрыт.
  Отец вырвал очередную тарелку из рук сына и поставил её на стол.
  – Посмотри, до чего ты довёл своего папу! – указывая на сжавшегося мужа, пристыдил он сына. – Ладно, ты ненавидишь меня, но он?.. Он же рожал тебя, растил, любил больше всего на свете! За что ему такая неблагодарность?
  Сын тряхнул своими иссиня-чёрными волосами, резко поворачивая голову к папе. Зло взглянув, склонил голову набок и оскалился, изображая улыбку.
  – Правда, папочка? И сейчас всё ещё любишь, да?.. – он вздёрнул брови, побуждая ответить. – Ну, что ты притих? Тарелки считаешь?
  Омега отвёл глаза, его губы задрожали, слёзы не заставили себя долго ждать.
  – Ну, во-о-от, – протянул Соби, махнув рукой на плачущего родителя. – Вечно слёзы. В любой ситуации сразу рыдать. Это так по-омежьи!
  Отец-альфа сжал кулаки, глядя на сына с ненавистью. Его челюсти сжались так, что подбородок побелел.
  – А ты-то кто? – процедил он сквозь зубы. – Такой же омега, просто у тебя ни стыда, ни совести, ни души! Ты знаешь, что мои студенты, кому посчастливилось лицезреть тебя в местных барах, зовут тебя не иначе, как Фурия? Да по тебе экзорцист плачет, чудовище!
  – А что? Давай! – с азартом включился бунтарь и начал загибать пальцы, перечисляя. – Сам зарабатываю, не позволяю себя пользовать, не рыдаю по каждому вшивому альфе, не мечтаю стать прислугой и инкубатором – просто-таки омежья сатана! Я звоню Папе Римскому! Кто-то должен остановить это зло!
  Последние слова Соби выкрикивал, будто грешник на инквизиторском костре. Длинные руки вскидывались в воздух, глаза метали молнии, а рот кривила злоба. Ввиду необычного для омеги высокого роста и атлетического телосложения, он мог действительно нагнать страху на собеседника, пребывая в гневе. Для полноты образа не хватало рогов, копыт и запаха серы. Мир ещё не видел такого яростного и агрессивного омеги.
  – Да неужели? – не отступал отец, давно привыкший сражаться с сыном на равных. – Не позволяешь собой пользоваться? А как же вся та толпа похотливых альф, с которыми ты… – и он оборвал себя, пощадив уши плачущего мужа.
  – Я свободен и могу переиметь хоть их всех! Злишься, что могу себе это позволить? Разве не такую жизнь вёл ты, пока не обрюхатил папочку, и не пришлось на нём жениться? – проорал в ответ Соби, упирая руки в бока.
  Старший омега зарыдал пуще прежнего, закрывая руками лицо.
  – Как бы я хотел тебе вмазать! – прошипел отец. Его лицо покраснело, грудь ходила ходуном. Он оглядывал сына с презрением, не веря, что это его плоть от плоти. – Ты никого не уважаешь, ничего не ценишь. Прожигаешь свою жизнь, будто ещё двести лет впереди. Но скоро ты поймёшь! Да, ты всё прочувствуешь. Думаешь, ты такой независимый и никто тебе не нужен? Омеги для тебя тупые, альфы – примитивные... Тебе скоро тридцать, а ты всё борешься за свои мнимые свободы, на которые никто не покушается. Я же знаю, что ты бегаешь к нашему соседу, этому красавчику, сыну Джонсов!
  Переход был слегка неожиданным, но Соби не растерялся. Он развел руками с немым вопросом «Ну и что?» на лице.
  – А он случайно не забыл тебя уведомить, что давеча приводил в дом миленького омежку, младше тебя на десяток лет и представил его семье как своего жениха? – отец злорадно улыбнулся, достав этот козырь из рукава.
  Соби был явно неприятно удивлён, но всё ещё пытался держать лицо.
  – Да-да, – продолжал отец, видя, что наконец задел за живое. – Пока ты благосклонно одаривал этого «примитивного» альфу своим… вниманием, он подбирал себе нормального мужа. Это к вопросу о том, кто и кем пользуется. И кстати… Что-то я уже давно не слышал, чтобы тебя донимали поклонники, – он обернулся к мужу, ища подтверждения своих слов. – Правда, Рин? Никто под окнами серенад не поёт и в очередь за твоей рукой и сердцем не выстраивается как-то...
  Отец склонил голову набок, наслаждаясь своей технической победой. Демонстрируя своё отношение к этой жалкой попытке его уязвить, Соби закатил глаза.
  – О, это же такой стопроцентный показатель моей ценности! Да я могу выйти замуж хоть сегодня. За любого, на кого укажу пальцем, – нарочито устало выдохнул омега.
  – Да только где они, эти твои «любые»? – развёл руками отец, показывая, что вокруг никого кроме них нет.
  – Здравствуйте, господин Моррисон, – уверенный низкий голос раздался от открытой двери из прихожей.
  В гробовой тишине все трое участников семейной драмы повернули головы и воззрились на неожиданного гостя. Даже папочка перестал рыдать и испуганно переводил глаза с незнакомца на мужа и обратно. В дверях стоял молодой альфа, не старше двадцати. В руках он удерживал объёмную картонную коробку, из которой торчали корешки книг и журналов. Он замер в проходе, напряженно оглядывая всю компанию. Серые глаза пробежались по застывшему семейству и остановились на молодом омеге. Не отрывая глаз от Соби, он, не скрываясь, повёл носом, втягивая воздух, и передёрнул плечами. Такое откровенное разглядывание и обнюхивание омеги в присутствии его родителей было довольно рискованным, но, учитывая позорную ситуацию, в которой альфа застал воюющее семейство, этот момент был опущен.
  – А вот и мой жених нарисовался, – громко объявил Соби, заставляя всех вздрогнуть.
  Он развернулся всем корпусом к застывшему гостю и направился к нему, нарочито покачивая бёдрами.
  – Молодой человек, хотите быть моим мужем? – он подошёл к альфе практически вплотную. – Да поставьте вы уже эту коробку, бога ради.
  – Хочу, – неожиданно быстро и серьёзно ответил тот, внимательно разглядывая искусителя.
 Завидная сдержанность для такой анекдотичной ситуации. Соби однозначно опешил от такой готовности незнакомца сыграть свадьбу, но, скосив глаза на растерявшегося отца, решил доиграть эту партию до конца и соблазнительно заулыбался сероглазому альфе. И даже пошло подмигнул ему. Наконец, очнулся отец.
  – Соби, прекрати! Здравствуйте, Люк. Извините, у моего сына оригинальное чувство юмора. Дорогой, – он нервно обратился к побледневшему мужу, – это мой студент, Люк Райт. Вы принесли книги перед своим отъездом? Большое спасибо!
  Взрослый альфа попытался забрать у студента коробку, но тот, казалось, ничего не слышал, сконцентрировавшись на Соби, шумно втягивая воздух носом, ловя его запах. Он был весь напряжён и, судя по выражению глаз, в своей голове уже раздел и поимел стройного омегу во всех позах.
  – Люк! – строго окликнул своего студента альфа, пытаясь разжать пальцы на картонной коробке. – Соби, да отойди ты от него!
  Молодой альфа вздрогнул от окрика и поспешно отдал коробку отцу семейства.
  – Виноват, – без тени раскаяния проговорил он, скорее для проформы, и тут же неожиданно предложил Соби, глядя тому в глаза. – Я уезжаю в Каньоны сейчас. Поедете со мной?
  Почти не улавливая смысла происходящего, омега неуверенно кивнул, следуя какой-то мистической инерции. Рассеянно оглянувшись на родителей, он к тому же осознал, что здесь оставаться не хочет ни на секунду и, пожалуй, такой фееричный отъезд с отцовским студентом будет отличным завершением шоу.
  – Мне нужно несколько минут, чтобы собраться.
  Он ринулся в свою комнату, и Люк потянулся за ним, как привязанный. Оба родителя стояли в растерянности, наблюдая этот парад идиотизма. Увидев, что горе-жених не желает его оставлять, Соби затащил его в комнату и театрально хлопнул дверью. Омеге требовалось несколько минут, чтобы обдумать дальнейшие действия. Он закрыл глаза, привалившись спиной к закрытой двери.
  – Послушай, Лаки…
  Договорить ему не удалось. Альфа налетел на него, как ураган, и присосался к губам, прижав всем телом к двери. Омега потрясённо пискнул, и пару секунд стоял, не шевелясь, округлив глаза. Затем совсем не по-омежьи рыкнул и двинул нахала под дых крепким кулаком. Агрессор охнул и, согнувшись, попятился от неласкового «жениха».
  – Послушай-ка меня, Лаки, – процедил Соби.
  – Люк, – выдохнул альфа, выравнивая дыхание.
  – Что? А, Люк, – омега махнул рукой, вроде как, не замечая особой разницы. – Мне бы перекантоваться пару недель где-нибудь, и Каньоны как раз подходят. Я немного… – он пошарил глазами по стенам в поисках подходящего слова, – … поспешил с предложением руки и сердца – ты же понимаешь, что я не всерьёз, да?
  Соби протиснулся мимо гостя и начал вытаскивать вещи из комода. Он достал большую сумку с лямкой через плечо и начал укладывать туда одежду. Люк выпрямился во весь свой здоровенный рост и сузил глаза, глядя на собирающегося будущего попутчика.
  – И в качестве кого вы собираетесь ехать со мной в Каньоны? Там, знаете ли, маленький домик, одна спальня, и вокруг на километры ни души.
  Соби встал посреди комнаты и серьёзно посмотрел на Люка, задумавшись. Если сейчас не договориться с этим альфой с мозгами набекрень, то придёться ночевать на городском вокзале, ибо больше идти некуда. А дома после такого спектакля он остаться не может. Соби сделал несколько шагов к Люку и как можно мягче улыбнулся.
  – Решим по дороге, – промурлыкал омега.
  Для закрепления эффекта и подавления дальнейшего сопротивления, Соби прижался к альфе и, вытянув шею, нежно прикусил за нижнюю губу. «Иногда природа должна сыграть и мне на руку», – подумал он, стараясь не дать волю своей собственной природе. Мозги моментом поплыли, но омега был к этому готов – ведь это всего лишь физиология. Люк мгновенно позабыл о своих вопросах и, захлебнувшись в эмоциях, потянул его к себе, обхватив за талию. Он трепетно дотрагивался губами до губ омеги, оглаживая по спине. Соби всё явственней чувствовал, как предательски начали подкашиваться ноги, и по телу пробежала нега. Запах здорового молодого альфы и его ласковые губы сделали своё дело – омега очень некстати возбуждался. Пытаясь совладать с собой, он вяло отталкивал от себя распалявшегося здоровяка, нехотя уворачиваясь от поцелуев, ненамеренно потирался об него пахом. Люк переключился на его шею, лаская её языком, зарываясь носом в волосы, прикусывал за мочку уха. Закинув голову, Соби тихо говорил, переходя на шёпот.
  – Всё, хватит. Хватит, прекрати. Не сейчас!.. Да что же это…
  Он собрал волю в кулак и накрыл чужие горячие губы ладонью. Люк тут же принялся облизывать его пальцы, глядя Соби в глаза с таким желанием, что тот забеспокоился за свою безопасность.
  – Люк, послушай меня, – строго сказал омега, пытаясь воззвать к разуму, слабо веря в успех. – Сейчас нам надо уехать, слышишь меня? У-е-хать.
  Он пятился от альфы, двигаясь к сумке. Так как Люк не мог отцепить от него своих рук, они так и довальсировали до кровати, где Соби поспешно схватил сумку и начал метаться по комнате, собирая всякую всячину, которая может ему понадобиться. Люк таскался за ним хвостиком, держа за край футболки. Решив не препираться с «суженным», Соби терпел жавшегося к нему альфу, пытаясь сосредоточиться на сборах. Прихватив зубную щётку и расчёску из ванной, он повернулся к притихшему парню.
  Вообще, если бы не взведённые до предела нервы, Соби отдал бы должное всей неуместности и странности поведения Люка. Альфа был серьёзен, как солдат на передовой, с угрюмой складкой между широких бровей и упрямой линией рта. Квадратный подбородок придавал ему ещё более свирепый вид, но вот манеры и голос… В них не чувствовалось ни агрессии, ни опасности – только абсолютная решимость.
  – Поехали, красавчик. Давай, выдвигаемся, – омега кивнул на дверь, для доходчивости легонько подтолкнув Люка к выходу.
  Выходя из комнаты, Соби уловил запах папочкиных сердечных капель. Отец выскочил в коридор, оглядывая «молодых». Он сразу увидел сумку в руках у сына, и с жалостью и сочувствием посмотрел на Люка. Тот не отрывал глаз от младшего омеги, проплыв мимо родителя и скомкано попрощавшись.
  – Соби, одумайся! У всего должен быть предел. Если ты сейчас уйдёшь – можешь не возвращаться.
  Сын замер на пороге. С кухни снова послышались рыдания омеги старшего.
  – Видимо, давно надо было это сделать, – глухо бросил он через плечо и вышел на улицу.
  Люк повернулся к сникшему альфе, на лице его было странное для такой ситуации непоколебимое спокойствие. Оно будто говорило «всё так и должно быть». Тот покачал головой, не зная, что сказать своему студенту, который вмиг стал не только свидетелем, но и непосредственным участником их семейных проблем. Он махнул рукой, отвернулся и пошёл на кухню, успокаивать мужа.

  Соби уселся на переднее сиденье большого внедорожника, закинув сумку назад. Его всё ещё трясло от жестоких слов, сказанных отцом. Не возвращаться? Может, тот просто искал повод, чтобы избавиться от своего неудобного, позорящего его сына-омеги?

  Соби был желанным и красивым ребёнком. На маленького омегу сбегались полюбоваться везде, куда бы его не приводили гордые родители. На детской площадке, в кафетерии или в общественном транспорте люди обращали внимание на необычную внешность очаровательного крохи. Смуглая кожа и иссиня-чёрные волосы мальчика были для их региона почти экзотикой. А когда омега вскидывал на взрослых свои бездонные глаза насыщенного синего цвета, все тут же начинали охать и ахать, дивясь на такое чудо природы. Папочка подозревал, что внешность Соби передалась ему от загадочного прадеда, оседлого Джипса. Джипсы – кочевой народ с плохой репутацией. Перемещаясь по миру в своих кибитках целым табором, они зарабатывают тем, что потешают городских простофиль танцами, номерами с ручными медведями и даже гадалками, не забывая обчистить несчастного зазевавшегося. Когда в школе ставили мюзикл про горбатого звонаря-альфу, прислуживавшего злому священнику-бете, учитель сразу же утвердил Соби на роль прекрасного омеги-джипса, Эсмиро, в которого несчастный звонарь был безнадёжно влюблён. Но, щедро одарив Соби красотой, природа отыгралась на его строптивом нраве. Маленький омега не желал играть с себе подобными, и постоянно влезал в драки с альфами. Те же, в свою очередь, ещё не осознавая разницу в их физическом развитии, велись на провокации и задавали свирепому омежке жару. Когда очередная разборка в младшей школе закончилась наложением восьми швов на бедовой голове Соби, родители пошли по врачам, решив, что у сына какой-то гормональный сбой. Врачи брали анализы и, убедившись, что сие не физический недуг, советовали родителям обратиться к детскому психиатру. Школьный психолог изо всех сил старался понять причину сбитого шаблона поведения красивого омеги, но не выявил никаких травм или психозов у маленького пациента. В конце-концов, все психиатры приходили к одному и тому же выводу – это его характер, его естественный темперамент, и бороться с ним бесполезно.
 Соби продолжал водить дружбу с альфами и бетами, обходя стороной тихих омег, объясняя родителям, что те – примитивные плаксы. Он активно занимался спортом, принимая участия в разных соревнованиях, и его фигура стала совсем не похожа на изящную статуэтку, как обычно у собратьев. Тем более, что к концу школы парень ещё и вытянулся, став на голову выше некоторых бет. Если бы не его разящая наповал красота, никто бы не заподозрил в столь развитом, агрессивном спортсмене омегу. А уж голос, которым он мог переорать любого альфу, пугал даже их тренера.
 Когда Соби начал интересоваться альфами, он потерпел несколько неприятных фиаско – те сторонились его, считая слишком альфаподобным. Несколько симпатий окончились ничем: ему предпочли более нежных и кокетливых омежек. Проглотив обиду, он решил, что будет "крутить любовь" только с бетами. Его привлекала их целеустремлённость и собранность. Одно время он всерьёз провозглашал, что беты – высшие существа, созданные мудрой природой, дабы сократить население, состоящее из тупых альф и омег, которые только и годны на то, чтобы плодиться, как кролики, да исходить гормонами по любому поводу. Непонимание сути омег и их чуждость, вызывали в нём раздражение, которое он не собирался скрывать, и со временем сформировало своего рода идеологию.
  – Вот посмотрите, ещё один живот на ножках, – громко, не боясь быть услышанным, Соби тыкал пальцем в молодого беременного омегу рядом со школой. – Вместо того, чтобы поступить в университет или хотя бы поработать для приличия, он спрятался от этого слишком сложного для его куриных мозгов мира за своим круглым животом, оставляя решение всех своих проблем заарканенному альфе.
  Омеги ненавидели Соби и, если бы не его сила и агрессия, уже давно проучили бы заносчивого собрата. Но тот пользовался популярностью у студентов, вокруг него постоянно кружили стаи почитателей его ораторского таланта, и им пришлось смириться с хамским поведением красавца, старательно игнорируя его ядовитые замечания. Он так и не смог подружиться ни с одним омегой, всё больше и больше закрываясь и разочаровываясь в отношениях, которые у него не складывались.
 В свою первую течку Соби укатил с двумя приятелями-альфами в загородный дом. Через четыре дня он вернулся домой живой и энергичный, а на двух альфах лица не было. Похоже, он просто выжал из ребят все соки. Один из тех альф ещё долго ошивался под домом Соби, выкрикивая на весь район о своей безграничной страсти, а омега крутил пальцем у виска, и предоставил своему отцу разбираться с последствиями своего блуда – он просто опасался вступать в отношения, понимая, что рано или поздно альфа переметнётся к какому-нибудь миленькому омежке. Последующие течки были проведены в таком же угаре. Соби легко сближался с альфами, но после нескольких ночей бесконечного секса так же легко прощался с любовниками, «случайно» оставляя неправильные номера телефонов. Некоторые обиженные любовники обзывали его моральным уродом, имея в виду абсолютное неумение построить эмоциональную связь и отношения с кем-либо, но Соби только беспечно пожимал плечами. Однако он всегда был очень осторожен во всём, что касалось его здоровья. Альфам, не желавшим утруждать себя безопасным сексом, тут же давал от ворот поворот, не вдаваясь в объяснения. Одно время Соби удалось наладить отношения с сокурсником-бетой. И эта связь давала Соби почти всё, что он хотел. Брайан неожиданно спокойно пустил его сверху, отдаваясь с таким же удовольствием, с которым и брал. Соби даже стал спокойнее в повседневной жизни. Возможно, реализация своих амбиций и желаний, наконец, дала омеге долгожданный баланс в душе. Он как раз оканчивал университет и ходил по собеседованиям, очаровывая работодателей своей красотой и острым умом, когда Брайан решил уехать работать заграницу. Соби добился места в желанной IT компании, выиграв у шестерых других претендентов, среди которых был единственной омегой. Жизнь наладилась, но не хватало его невозмутимого беты больше, чем Соби ожидал. Он даже попробовал повстречаться с бетами из смежных отделов, но те опасались чересчур темпераментного омеги и вежливо отказывались. Соби продолжал общаться с университетской компанией, но альфы начали жениться один за другим, а их мужья не желали, чтобы благоверные проводили время в барах с "бесстыжим омегой". Со временем компания совсем рассыпалась, и Соби частенько напивался в гордом одиночестве, отбрёхиваясь от навязчивых ухажёров, если только не был настолько пьян, что они казались ему симпатичными. Омега любил секс, но быстро убедился, что большинство альф заботятся только о своём удовольствии, и если он не был взбудоражен течкой, его случайные любовники навевали на него тоску. На форуме фетишистов он снял одного бету, искавшего "верхнего" омегу, и поначалу они прекрасно проводили время. Но, к сожалению, тот оказался не только фетишистом, но и полным психом, начав попросту преследовать Соби. После очередной сцены ревности, устроенной любовником в офисе у Соби перед коллегами, омега распрощался со своим пассивным партнёром. А потом, четыре года назад, произошёл тот самый случай, после которого он переехал обратно к родителям и несколько месяцев лежал дома под присмотром папочки.
  В тот злосчастный дождливый и промозглый вечер Соби планомерно напивался в маленьком баре на окраине города. Для омеги у него была прекрасная переносимость алкоголя, он редко упивался до беспамятства, его никогда не тошнило, а наутро не мучило похмелье. Этот бар был выбран по причине отдаленности от его съёмной квартиры, ибо в ближайших барах, он уже изрядно «наследил», нарываясь на пьяные скандалы с альфами или соблазняя оных в моменты романтического настроя. Два здоровенных альфы подсели к гуляке и сразу начали брать его в оборот, уговаривая провести вечер в более интимной обстановке. У Соби не было альфы с момента последней течки, так что, взбудораженный их сильным запахом и одурманенный алкоголем, он легко согласился поехать.
  Пока один ухажёр рулил через незнакомые районы, другой тискал Соби на заднем сиденье, не особо сдерживая свои инстинкты. Не обращая внимания на окрики, альфа грубо мял его и кусал до крови. Соби начал быстро трезветь, чувствуя, что слабо контролирует ситуацию. За окнами проплывали пустынные, грязные улицы городских трущоб. Соби никогда не был в этой части города и не успел отследить, как они здесь очутились. На жёсткое требование остановить машину, омега неожиданно получил кулаком в лицо. Когда его вытаскивали из машины, Соби не дёргался, пытаясь оглядеться по сторонам. Его приволокли к полуразрушенному дому, откуда гремела музыка и слышались пьяные крики. Вечеринка была в самом разгаре, а его похитили для увеселительных мероприятий. Омега понял, что больше медлить нельзя, и атаковал.
 Со всей силы засадив одному мордовороту ногой в пах, второму ударил в кадык кулаком. Пока похитители приходили в себя, хрипя на мокром от дождя тротуаре, Соби уже нёсся пулей вниз по улице, не разбирая дороги. Кварталы были абсолютно безлюдными, с одинаковыми серыми домами, с узкими проходами между ними. Он свернул в один такой проход, пытаясь отдышаться. Прижавшись к стене и достав чудом не оброненный телефон, Соби попытался определить своё местоположение по GPS. Полицию в этом районе всё равно не дождаться, а вот такси приедет куда угодно. Сконцентрировавшись на экране, он пропустил момент, когда преследователи обошли его со спины.
 Соби дрался, как лев, не чувствуя боли от адреналина, но когда его дважды приложили головой о каменную стену дома, потерял ориентацию и начал отключаться. Сползая по стене на холодный асфальт, словно в дымке, он увидел, как один из ублюдков кулём повалился рядом с ним и перестал двигаться. На фоне тусклого фонаря Соби разглядел фигуру подростка, держащего в руке доску для скейтборда. Почему-то второго альфы уже не было поблизости, и когда до слуха Соби долетел звук полицейских сирен, он понял почему. Подросток подбежал к избитому и, сев рядом с ним на асфальт, положил его окровавленную голову себе на колени.
  – Держись, я вызвал полицию. Держись! – повторял паренёк, гладя несчастного по плечам. – Я тебя не оставлю, всё будет хорошо.
  Проваливаясь в черноту, Соби почувствовал, как спаситель склонился над его лицом и мягко поцеловал в висок.
 Когда он очнулся в больнице, никакого подростка уже не было, зато папочка рыдал на всю палату, будто единственный сын уже лежал в гробу. Полицейский рассказал, что звонок в отделение был сделан с телефона Соби, что нашли рядом с ним, а вот подросток дал дёру, когда увидел приехавший наряд. Альфа, которого вырубил скейбордист, приложив доской по голове, был заключён под стражу. У Соби была сломана рука и два ребра, на голове – рваная рана и, как следствие удара, тяжёлое сотрясение. И, в довесок, небольшой шрам на скуле остался грёбаным украшением на всю жизнь. Родители тут же перевезли сына домой, где ему следовало лежать несколько месяцев под их присмотром. Месяцы восстановления дались всем членам семьи крайне тяжело. Соби постоянно был на взводе из-за невозможности даже помыться без посторонней помощи, а головные боли не снимали и сильные препараты. В какой-то момент папа стал подсыпать измученному больному успокоительное, ибо нервный срыв у обоих был не за горами…

  Люк захлопнул дверцу машины и, повернувшись к Соби, одарил его такой неожиданно тёплой, счастливой улыбкой, что тому показалось, будто они в музыкальном клипе на старую рок-балладу. Осталось только вставить кадр с ними на фоне моря, непременно в лучах закатного солнца.
  – Во-от ты странный! – протянул Соби, отворачиваясь и глядя через лобовое стекло на дорогу. – Ладно, погнали.
  Альфа завёл машину, вернул на лицо суровое выражение и, бесцеремонно погладив Соби по коленке, нажал на газ.
  – Ты насчёт отца не переживай – он сгоряча это, – неожиданно произнёс Люк.
  Соби растерялся. Ситуация была совершенно из ряда вон, но, похоже, попутчик чувствовал себя вполне комфортно, будто они вот уже много лет в это время года ездят на Каньоны.
  – Люк, – вкрадчиво начал он, – скажи мне, ты что, прикалываешься? Тебя вообще во всей этой ситуации ничего не смущает?
  Соби приподнял брови и уставился на водителя своими глазами почти неестественного синего цвета. Тот пожал плечами, поглядывая то на Соби, то на дорогу.
  – Прорвёмся.
  Это было единственное, что он ответил. Соби закатил глаза, осознав, что ближайшие недели обещают быть какими угодно, только не скучными. Прорвёмся...

Глава II

 Ещё в городе Люк предусмотрительно закупился водой и едой в дорогу, и теперь Соби сидел весь в крошках и фантиках от дорожной снеди. В лобовом стекле уже третий час показывали один и тот же фильм: дорога, уходящая в никуда, обрамлённая рыжей землёй, покрытой камнями и колючками.
  – Хочешь, я тебе разложу заднее сиденье и ты поспишь? – спросил Люк, когда пассажир нарочито страдальчески вздохнул, дожевав очередную пачку чипсов.
  Соби не хотел спать, но согласился поменять дислокацию, чтобы хоть как-то развлечься. Прижавшись к обочине, Люк забрался на заднее сиденье и стал ловко переворачивать подушки. Соби сунулся было помочь и даже успел ухватиться за одну из подушек, но альфа отодвинул его руки с категоричным «я сам». Пожав плечами, он отвернулся и привалился спиной к машине, обозревая бескрайние просторы прерии. Солнце иссушило эти несчастные места, опаляя жгучим излучением жёсткую землю. Соби запрокинул голову назад, зажмурившись. Солнце палило даже сквозь закрытые веки и, казалось, просвечивало кожу лица до костей.
  – Обгоришь ведь, – услышал взволнованный голос и почувствовал, как Люк потянул его за руку. – Вот, ложись, я включу кондиционер.
  Проморгавшись от плывущих перед глазами пятен, Соби с удивлением обнаружил довольно объёмную лежанку, получившуюся из сложенных сидений. Конечно, целиком он на ней не поместится, но если согнуть ноги в коленях, то можно довольно комфортно примоститься и вздремнуть.
  – Хорошая машина, слушай, – с уважением покивал он.
  – Классная, да? Сам перебрал – гордо заулыбался водитель. – Погоди, сейчас я тебе подушку достану.
  Пока тот рылся в огромном багажнике в поисках подушки, Соби развалился на прохладной коже заднего сиденья и подтянул к себе бездонный пакет с едой. Мерный ход машины, мягкая подушка с каким-то странно-знакомым запахом и набитый желудок способствовали приятной дрёме. Пробормотав «Если устанешь – буди, я подменю», прикрыл глаза. Ему показалось, он закрыл их всего-то на пару минут, а за окном было уже темно. Соби сел и некультурно зевнул, не прикрывая рта, да ещё и с протяжным «а-а-а».
  – Ты куда меня везёшь? – пробасил он охрипшим со сна голосом.
  Люк дёрнулся от неожиданности.
  – Что за чарующий голос с заднего сиденья? – выдохнул он со смехом. – Уже почти приехали.
  Соби присмотрелся к дороге в свете фар и вместо асфальта увидел голую потрескавшуюся землю.
  – Мы съехали с шоссе?
  – Да уже с полчаса как. Дом Университета стоит в самом Каньоне. Туда только на внедорожнике и проедешь.
  – А еду где брать? – забеспокоился гость.
  – До магазинов далековато, ближайший – около часа езды, в поселке, но зато он круглосуточный. Я закупился, так что нам пока хватит, не волнуйся.
  – Да я и не волнуюсь. За меня, вон, папа волнуется.
  Люк шумно выдохнул, и Соби не сразу сообразил, что у альфы это что-то между улыбкой и смехом. Типа, похихикал. Минут через пятнадцать фары выхватили покосившийся частокол забора, и машина упёрлась в деревянные ворота, в которых не хватало доброй половины досок. Дёрнув собравшегося было выйти Люка за плечо обратно в машину, Соби открыл дверцу, спрыгивая на землю.
  – Сиди, я открою. Там замкА нет?
  Подойдя к воротам, он снял деревянный засов, и толкнул их с заметным усилием. Распахнув на нужную ширину, махнул Люку рукой, дескать, проезжай.
  Дом стоял в центре огороженной территории и имел все шансы быть снятым в ужастике про резню бензопилой. По крайней мере, при зловещем свете фар.
  – Днём он очень даже симпатичный, – кисло оправдался Люк.
  – Да ладно, и так сойдёт. Открывай, – кивнул Соби на дверь.
  Прогретое нутро дома пахнуло на гостей деревом и пылью. Люк включил свет, и по облегчению, пробежавшему по его лицу, стало понятно, что уверенности насчёт электричества у студента не было.
  – Раньше свет был от дизельного генератора, а вот уже год как удалось подсоединиться к линии передач. Но тут с каникул никого не было… – предложение Люк закончил каким-то бубнежом под нос.
  Переступив порог, мужчины сразу оказались в большой комнате с мебелью, накрытой белыми покрывалами.
  – Мебельный морг какой-то, – хмыкнул Соби и прошёлся по комнате, разглядывая интерьер. В глубине дома обнаружилась ещё одну комнатушку, оказавшаяся тесной кухней. Соби пощёлкал выключателем. – А здесь лампочка перегорела, похоже.
  – Я привёз лампочки, сейчас поменяем.
  Люк подошёл к узкой лестнице на второй этаж и подозвал своего нового соседа.
  – На втором этаже ещё одна маленькая комната. С кроватью. Ты?.. – и он в упор уставился на Соби, указывая пальцем наверх.
  Тот начал резво подниматься по лестнице, решив сначала осмотреть спальню. Было понятно, что альфа пытается прощупать, в качестве кого они будут тут дальше существовать. Всё упиралось в вопрос как они будут спать. Тусклая лампочка осветила небольшую комнату. БОльшую часть пространства занимала двуспальная кровать, тоже покрытая белым. У стены стояли комод и шкаф, плюс пара разномастных стульев ни к селу ни к городу. Соби подошёл к кровати и начал аккуратно складывать ткань, чтобы не поднять пыль.
  – А где будешь спать ты? – спросил он, поворачиваясь к Люку.
  Напряженно смотревший на омегу всё это время, Люк кивнул будто сам себе. Вроде как, его ожидания подтвердились.
  – Внизу есть софа, – он повернулся к лестнице и прокричал, спускаясь. – Я сейчас принесу бельё из машины.
  Соби стянул тканевый свёрток с кровати и, стараясь не трясти, спустился и вынес её на улицу.
  – Завтра выбьем, – кивнул он Люку, снующему с сумками от машины к дому.
  Соби сразу включился в работу наравне с альфой, ибо презирал белоручек. Вообще, когда кто-то о нём чрезмерно заботился, он казался себе праздным бездельником. К тому же, Соби ненавидел чувствовать себя обязанным. Они слаженно обживали дом, обмениваясь короткими фразами. Пока что по минимуму – основная работа предстояла завтра, ведь на дворе уже глубокая ночь. Снаружи стрекотали цикады, а вокруг грязного мигающего плафона на крыльце закружила мошкара и мотыльки. Ночь, как и положено ночам вдали от цивилизации, была чёрной, непроглядной, с яркими густо рассыпанными по небосклону звёздами. Таская сумки из машины, Соби поглядывал на это сумасшедшее небо и вдруг поймал себя на том, что улыбается. Этой тишине, этому покою, этому дурманящему запаху остывающей земли и подсушенной травы.
 Он включил убитый с виду холодильник, тот забился, загремел, но не отдал концы, и Соби плотно набил его продуктами из пакетов. Домовитый студент меж тем застелил кровати привезённым бельём и отодвинул к стенам скрипящую мебель, чтобы не спотыкаться об неё, собрал все половики и вынес на улицу.
  – Туалет и ванная вон за той дверью, хотя сейчас вода только холодная, – альфа указал на незаметную дверь под лестницей. – Но мы можем вскипятить тебе воды на плите. Хочешь?
  Ужасно хотелось освежиться после дороги, но побегушки с ковшиками Соби не прельщали. Он прошёл в ванную и включил воду, дабы оценить масштаб бедствия. Облезлый кран затрясся, как паралитик, и начал толчками выплёвывать ржавую жидкость. Люк зашёл следом, заглянул омеге через плечо.
  – Мда-а, – констатировал он. – Скважина прорыта за домом, оттуда качается вода. Для согрева есть газовый котёл, хотя при таком солнце завтра вода всё равно нагреется. Надо только заполнить бак на крыше. Оставь, должна протечь. Я пока кран посмотрю.
  Соби кивнул и попытался выйти из комнатушки. Ванная была очень маленькой, и мужчины начали нескладно толкаться, пытаясь друг друга обойти. В какой-то момент Соби оказался слишком плотно зажат между дверным косяком и Люком, и оба замерли, как по команде. Альфа неуместно задумчиво всматривался в его лицо, совершенно не стесняясь, будто прикидывая варианты возможного поведения омеги в следующий момент. Обычно так смотрят на светофор в ожидании переключения света. Соби никогда не боялся конфронтации, посему глаз не прятал. Он сдвинул соболиные брови, гипнотизируя здоровяка своими лучистыми синими глазищами. Атмосфера в маленькой комнате накалялась. Люк наклонил голову к левому плечу.
  – Драться будешь? – серьёзно осведомился он.
  Не совсем поняв, что тот имеет в виду, Соби произнёс, не меняясь в лице и не отрывая глаз от Люка:
  – Даже не представляешь, как.
  – О-о, очень даже представляю, – ещё больше запутывая омегу, уверенно заявил Люк и отступил назад, поднимая руки ладонями вперёд в знак капитуляции.
  – Правильное решение, – пробормотал победитель и удалился.

  Слегка разнервничавшийся Соби, стараясь не показывать своего состояния, как можно увереннее поднялся наверх. В стычках с альфами он получил золотую медаль ещё в университете – там ежедневно находился самоуверенный индюк, пытавшийся взять Соби нахрапом, попутав его с милой омежкой. Тот факт, что сейчас он сам напросился на компанию, буквально затребовав руки и сердца заскочившего на огонёк альфы, отодвигался в сторону. В конце-концов, Соби же объяснил свою позицию! Да и Люк, вроде, не настаивал и сказал, что они «прорвутся». Это же, типа, разберутся? Вот завтра и начнут разбираться, а лучше послезавтра.
 Он расстегнул сумку, достал туалетные принадлежности и хотел было вытащить одежду, но вовремя додумался, что класть её пока некуда. Полки в шкафу покрыты слоем пыли в палец толщиной, и, до основательной уборки, разбирать сумки было неразумно. Соби предвкушал какую активную деятельность они завтра разведут в этом маленьком прибежище. Он ненавидел пассивность, ничегонеделание доводило его до невроза. В университете он часами пропадал на стадионе, играя во всё подряд со всеми желающими. «Где у тебя батарейки вынимаются?» – как-то спросил его уморившийся друг-бета, которого тот уговаривал на очередную партию в теннис.
 Один чванливый альфа с психологического факультета как-то решил самоутвердиться за счёт скандальной известности Соби. Он развёл целую полемику на тему сублимации у омег, отрицающих свою сущность и компенсировавших свою ущербность излишней физической активностью. "Лекция" происходило в студенческом баре, альфа умышленно говорил громко и кивал в сторону столика, за которым сидел Соби с парочкой приятелей. Подогретая алкоголем публика с готовностью реготала над сомнительными шутками великого психолога. Соби окинул глазами возбуждённую толпу, лениво встал, приблизился вплотную к всезнайке и под общее «а-ах» похабно облапал того за задницу.
  – Сладкий, ты на психологическом единственный альфа среди омег, если я не ошибаюсь? Ищешь себе настоящего самца? – громко спросил Соби опешившего оратора елейным голосом и пошло подмигнул.
  Толпа завыла и заулюлюкала, а покрасневший врачеватель душ с силой оттолкнул "пациента" и позорно ретировался, врезаясь в стулья. Больше желающих описать психологический портрет нетипичного омеги не нашлось…

  Не раздеваясь, Соби залез в кровать. Как ни странно, в доме стало ощутимо холодать. Он закрутился в одеяло и попытался пригреться, но от тонкого пледа в пододеяльнике толку не было. Помаявшись минут десять, он сел и зябко поёжился. Было слышно, как внизу Люк улёгся на скрипучую софу и затих. Включив свет, Соби с раздражением принялся рыться в сумке, выискивая, что бы ещё на себя надеть для тепла. Не найдя ничего подходящего, решил спуститься и попросить ещё одеяло. «Вот тебе и пустыня!» – злопыхал про себя Соби, спускаясь по узкой лестнице в кромешной темноте. Чуть не навернувшись с крутых ступенек, он громко чертыхнулся, повиснув на деревянных перилах. Послышался щелчок, и первый этаж осветила тусклая настольная лампа с пузатым плафоном, стоящая рядом с софой на тумбочке. Люк смотрел на взъерошенного омегу, щурясь от света.
  – Живой? – хрипло спросил он.
  – Почему так холодно? – возмутился Соби в ответ, делая несколько шагов к софе. – Я думал, здесь всегда жарко!
  Люк сел на кровати и вдел ноги в смешные тапки, стилизованные под народное творчество оленеводов.
  – Ночью камень остывает быстро, а дом в расщелине. Так что здесь по ночам совсем не жарко. Завтра я посмотрю, что там с котлом, и будем топить с вечера. А сегодня… – он пожал плечами. – Сегодня можем лечь вместе, под двумя одеялами, потому что все покрывала на улице – их надо от пыли выбивать.
  И он спокойно посмотрел на Соби, будто спрашивал о чём-то совсем обыденном, наподобие куда свернуть на перекрёстке. Никакого вызова, никакого намёка на что-то большее, чем просто решение насущной проблемы.
 Соби не умел реагировать в стиле омег, сокрушаться и капризничать. Он быстро взвесил все плюсы и минусы и пришёл к выводу, что лучше спать в тепле, чем крутиться и мёрзнуть, а потом свалиться с простудой вдали от цивилизации. Конечно, ситуация была откровенно провокационная, что там говорить. И дом на отшибе, и молодой сильный альфа, и общая кровать – всё напоминало какой-то дешёвый любовный роман для омежек. Но трепетать и ломаться в данной ситуации было глупо, тем более, что он сам спустился к соседу.
  – Пойдём наверх, там кровать больше, – кивнул он и повернулся к лестнице.
  Соби услышал, как за спиной "сожитель" зашуршал одеялами и подушками, сгребая всё в один комок. Почти наверху лестницы обернулся к альфе и помог ему, забрав выпадающую из рук подушку. Всё-таки эту практически отвесную лестницу построил какой-то маньяк-скалолаз. В полной тишине они растянули одеяла на кровати в два слоя, взбили подушки. Люк указал на один край кровати, молча вопрошая, на какой стороне будет почивать замёрзший. Тот пожал плечами и лёг с той стороны, где стоял. Немая пантомима создавала какой-то совсем ненужный интим. Зашуршав одеялами, сопостельники начали крутиться, устраиваясь поудобнее. В процессе возни Соби толкнул коленом бедро Люка.
  – Только давай без этого вот, – строго сказал тот и повернулся к омеге спиной.
  Вспыльчивость Соби была записана в его родильной карте.
  – Да я!.. – он приподнялся на локтях, пытаясь в темноте испепелить соседа гневным взглядом. – Знаешь, что?!
  – Спи.
  С возмущённым «ха-а», омега отвернулся от нахала, сотрясая кровать, пару раз врезал подушке кулаком, подбивая её под щёку и затих. Через несколько секунд он поймал себя на том, что ему уже слишком смешно, чтобы даже обижаться. Всё-таки он не ожидал, что обычный день закончится таким цирком в кровати с незнакомым альфой-недотрогой в покосившейся хижине, в расщелине Великого Каньона. А ещё через пару секунд Соби уже стало не до смеха. По спине пошёл немного подзабытый жар, между ягодиц запульсировало. Мать-природа призывала омегу задуматься о деторождении с молодым самцом, который лежал рядом и бессовестно пах. Если бы омега был гусеничкой, он бы уже сжимал и разжимал своё безногое тельце, дабы придвинуться к альфе под тёплый бок. Части мозга начинали отключаться одна за другой, словно лампы в длинном коридоре – ещё немного, и наступит полная и безнадёжная темень. Задница-предательница словно намагнитилась и отклячивалась в направлении затихшего Люка, как стрелка на компасе. Сказать по правде, Соби весь вечер с удовольствием принюхивался к Люку и разглядывал его, пока тот был занят работой в доме и не мог видеть оценивающих взоров.
 «В моём возрасте уж как-нибудь справлюсь с гормональными порывами», – самонадеянно подумал Соби и уткнулся носом в подушку, чтобы манящий запах отпустил его хоть на чуть-чуть. Может, за это время хоть удастся уснуть.

Глава III

 Соби не мог припомнить, когда в последний раз просыпался в таком отличном настроении. Сердце пело, в голове крутилось окончание какого-то прекрасного радостного сна, а лицо расплывалось в улыбке. Было слегка жарковато, но очень уютно. Тело блаженствовало, будто на пуховой перине. Соби открыл глаза и просканировал окружающее пространство.
 Факт первый: он лежит головой на плече Люка, закинув на него ногу и руку.
 Факт второй: Люк лежит неподвижно на спине и печально пялится в потолок.
 Факт третий, самый унизительный: Соби пустил слюну на футболку Люка.
 Омега дёрнулся от горячего тела, пытаясь отползти, но запутался в одеяле. Облегчённо выдохнув, поруганный альфа с кряком потянул затёкшие руки-ноги и начал вылезать из-под одеяла. Давненько Соби не краснел, пожалуй, что со школы. Надо же так: взобрался на мужика, умостился, пригрелся и ведь даже не почувствовал! Люк тем временем нашарил ногами тапки рядом с кроватью и поднялся. Соби опять поймал себя на том, что пялится на мощную спину и крепкий зад. Чёрт!
  – Чего ты меня не разбудил? – ворчливо спросил он, отворачиваясь от соблазнительной картинки. – Я теперь как дебил себя чувствую.
  Альфа хмыкнул и как-то поспешно двинул к двери. С лестницы донёсся его голос.
  – Решил, что одну ночь уж я потерплю.
  Соби сжал кулаки. Вот скотина! Терпел он, оказывается! А то Соби не помнит, как тот его вылизывал в родительском доме! Кстати, почему он не среагировал ночью на запах омеги? Ущербный, что ли? Проспал с ним тихо всю ночь в одной кровати, как мышь, никаких гнусных поползновений. Может, ему запах Соби не нравится? И утром лежал, пялился в потолок, изображал тут из себя жертву атаки медведя. Та-ак… Омега заглянул под одеяло и уныло оценил увиденное. Интересно, а своим торчащим членом он успел потереться об отцовского студента? С таким отдыхом на Каньоне омега поседеет за неделю, к бабке не ходи…

  Люк громыхал в ванной, будто разбирал там стены. Когда Соби засунул нос в дверь комнатушки, он обнаружил альфу стоящим на четвереньках, задом кверху в позе страуса. Его голова была практически полностью под грязной чугунной ванной. Соби тоже притих, пытаясь сообразить, чего Люк там высматривает. Через пару минут омегу осенила догадка.
  – Ты что, застрял?
  Люк дёрнулся, по дому раздался гулкий чугунный звон.
  – Чёрт… Подкрался прям... – тихо бормотал слесарь, пятясь задом, вытаскивая верхнюю часть туловища из-под ванны.
  Он встал на ноги, потирая ушибленную голову. В руке красовалась ржавая труба.
  – Вот. Эта уже ни к чёрту, пойду, поищу в сарае, там, вроде, была такая же.
  Соби оглядел непригодную пока ванную и направился на выход.
  – На улице ведь есть колодец? – спросил он, открывая дверь. – Я умоюсь и помогу тебе с тру…

  Соби замер на пороге, пытаясь охватить глазами огромную рыжую каменную глыбу, нависшую над их маленьким домиком. Вчера ночью нельзя было и представить, как близко они на самом деле к древним хребтам Великого Каньона. Как и сказал Люк, их хижина находилась прямо в расселине между двумя исполинами, блестящими на солнце гладкими оранжево-красными боками. Соби даже примерно не мог оценить реальной высоты этой скалы, ибо при таких сумасшедших размерах глазомер сбивался. Он обернул к Люку восторженное лицо, и тот с пониманием улыбнулся в ответ. Величие, масштаб, а главное, такая непосредственная близость этого бесспорного чуда света, завораживали. Соби вышел во двор, задирая голову и крутясь вокруг своей оси. Он был словно в сказке про маленького бету, попавшего в царство великанов, которую ему читал папочка в детстве. Соби с трудом сдержался, чтобы не заорать от восторга.
  На улице была благодать. Солнце уже прогрело воздух, но ещё не устроило пекла. Маленькие птички стремительно пикировали с дерева на дерево, чирикая о чём-то своём. Люк направился через двор к покосившемуся сараю, на ходу указав Соби на полуосыпавшиеся кирпичные бортики колодца. Из его недр торчала толстая изогнутая труба с рычагом на конце.
  – Вон колодец. Вода потечёт, если несколько раз нажать на рычаг. Сам справишься или помочь?
  Соби пристально поглядел на Люка, но не заметил на его лице признаков издёвки или насмешки.
  – Справлюсь, – чуть более ехидно, чем хотел, ответил он и повис на рычаге.
  Люк ушёл в сарай и, судя по грохоту, рьяно взялся за поиски новой трубы. Через несколько неизящных «па» рядом с колонкой, Соби с облегчением увидел, как из трубы потекла чистая вода. Он ёжился и вскрикивал под ледяными струями, но стойко терпел, умывая лицо и намыливая руки. Орудуя зубной щёткой, наблюдал, как сосредоточенный альфа бегает из дома в сарай и обратно, каждый раз волоча какие-то новые инструменты. Приведя себя в порядок и отлив в дальние кусты, Соби заглянул в сарай.
  – Сам справишься или помочь? – как можно нейтральнее поинтересовался ехидна.
  – Нет, я уже почти всё, надо только потуже затянуть. А ты нам сообразишь что-нибудь поесть? – спросил тот на ходу, выскакивая из сарая с очередным разводным ключом.
  Соби поплёлся в дом, раздумывая, не указали ли ему на его омежье место у плиты. «Но жрать-то хочется», – возразил сам себе строптивец. Что ж теперь, голодать?
  Поборовшись с намертво приржавевшим вентилем на кухонном кране и таки победив его, Соби засучил рукава. Сначала протёр влажной тряпкой пол, столы и стулья, а потом и ту немногочисленную посуду, которую нашёл в им же вымытых шкафчиках. Включив газовую плиту, вскипятил чайник и зажарил омлет из четырёх яиц. Достал из холодильника и помыл овощи, нарезал хлеб и сыр. Услышав, как в ванной загудели трубы, он громко выкрикнул в комнату:
  – Люк, чай или кофе?
  – Кофе!
  – А соль-сахар где?
  – В красном пакете возле кухни.
  Когда Соби поставил дымящиеся тарелки и чашки на стол, на кухню, потирая руки, вошёл Люк. С его коротких каштановых волос стекали капельки воды, майка была мокрая почти насквозь. Соби втянул носом воздух, чертыхаясь про себя. Запах половозрелого альфы пробивался даже сквозь горький аромат кофе и жареных яиц, заставляя омегу тянуться к сильному телу. И ведь это только первый день!
  Люк оглядел кухню и тепло улыбнулся. Соби уже видел эту улыбку, тогда, в машине. Так улыбаются только дети в самом нежном возрасте, и омега никогда не видел, чтобы так улыбались взрослые альфы. Люк сел за стол, восторженно глядя на вкусный завтрак.
  – Ты такой молодец, Соби, – просто сказал он и взял в руки приборы. – Приятных нам аппетитов! Намазать тебе хлеб маслом?
  Омега придвинул свой стул к столу, подумав, что ему почему-то неловко, когда Люк его хвалит вот так просто, прямо в лицо. Сразу захотелось сказать что-то саркастичное, чтобы скрыть смущение. Этот альфа действует ему на нервы!
  – Как там ванна? – деловито осведомился Соби, цепляя на вилку омлет, умышленно проигнорировав вопрос Люка про хлеб. Он и раньше-то не особо умел принимать заботу и ухаживания.
  – Отлично. Сейчас наполню бак, и через несколько часов у нас будет тёплая вода.
  Люк всё-таки намазал ему бутерброд и подвинул к его тарелке. Автоматически что ли, или воспитание такое?
  – Надо ещё разобраться с котлом, чтобы опять ночью не мёрзнуть, – проговорил омега, запихивая в рот маленькую помидорку, и тут же осёкся, вспомнив про сегодняшнюю жаркую ночку. Вот кто его за язык дёргает? Дался ему этот котёл!
  – Да, я посмотрю, – кивнул ремонтник, отхлёбывая дымящийся кофе. – У тебя нежная кожа?
  Соби тут же подавился хлебом (тем самым!) и начал надсадно хрипеть. Из глаз покатились слёзы, горло сжималось в спазматическом кашле. Да будет ему уже покой на этих грёбанных каникулах?
 Удивлённо приподняв брови, Люк отложил вилку и несколько раз стукнул омегу раскрытой ладонью по спине. Тот отпихнул руку и глубоко вдохнул, набирая воздух в лёгкие.
  – Хлебом подавился? – невинно уточнил спасатель.
  Соби отхлебнул чай и поднял на наглеца потемневший взгляд.
  – Это что ещё за вопросы такие? – просипел он, сдвинув брови.
  Люк округлил глаза, отправляя в рот кусок омлета.
  – Про кожу? Да я к тому, что днём я буду уходить на Большие Камни, а там сильное солнце. Вот я и думаю, брать тебя с собой, или ты обгоришь. А ты чего подумал?
  Соби мысленно поблагодарил своего прадеда-Джипса за смуглую кожу, иначе бы краснеть ему сейчас перед этим молодым и невозмутимым альфой, как маков цвет. И это уже второй раз за сегодня! Как этому незатейливому на первый взгляд студенту удаётся засмущать матёрого Соби, всю жизнь приструнявшего альф, как глупых щенков? Наверное, за последнюю пару лет домашней жизни подрастерял социальные навыки. Да и в постели в последнее время у него были одни размазни, пускающие слюни на властные замашки и нетипичное для омеги развитое мускулистое тело.
  Люк же, не подозревая о страданиях своего соседа, жмурился от удовольствия, отправляя в рот очередной кусок. Съев всё, что тот положил ему на тарелку, сыто отвалился на спинку стула.
  – Как хорошо, – умиротворённо проговорил обжора, и Соби ухмыльнулся, глядя на его осоловелое лицо. – Всё так вкусно, спасибо. С тобой не пропадёшь, дорогой!
  У омеги мгновенно вытянулось лицо, а Люк встал из-за стола и, как ни в чём не бывало, начал собирать тарелки, мурлыча под нос какую-то песенку. Соби моргнул пару раз, как филин, глядя в стену перед собой. Спохватившись, покосился на альфу. Тот включил воду в раковине и, пританцовывая, взялся мыть тарелки. Подавив желание опустить голову и побиться лбом о столешницу, Соби встал и умотал из кухни.
  – Возьми в сарае вёдра, будем мыть дом! – крикнул вдогонку беглецу Люк.
  – М-м.
  – А?
  – Сейчас принесу!
  Он вышел на крыльцо и остановился под деревянным козырьком. Тишина. Соби и не знал, что можно вот так выйти из дома и попасть в тишину. То есть, шумы, конечно, были – птицы стрекотали, ветер трепал ветки с листьями, поскрипывала дверь приоткрытого сарая, мотаясь от сквозняка, позвякивала цепь на колодезной трубе. Но тишины было больше, она была весомой и оглущающей. Омега сладко потянулся и направился в сарай за вёдрами.

  Уборка шла лихо. Мужчины обменивались в основном междометиями, работая слаженно и эффективно.
  – Здесь подержи.
  – Угу.
  – Эту подвинь.
  – На.
  – Сюда вставляй.
  – Ага.
  Комнатушка наверху засияла ободранными полами и растрескавшимися дверцами шкафа. Да, не курорт, но уютно, а теперь и чисто. Соби сел на так и неубранную кровать и оглядел своё гнездышко – солнце нагнало жару через окно, и влага от протёртых мокрой тряпкой деревянных поверхностей испарялась теперь, образуя банное марево. Со двора вдруг послышались глухие удары. И он облокотился на подоконник выглядывая за окно. Там Люк перекинул покрывало через железную перекладину на двух железных кольях, непонятно, за каким лядом стоящих посередь двора, и мутузил его большой разлапистой веткой. Из покрывал вырывались клубы пыли, окутывая всё пространство лёгкой дымкой.
  – Люк, повяжи что-нибудь на лицо! Что ты дышишь этой дрянью? – выкрикнул наблюдатель из своего окна.
  Тот почесал в затылке, задрал голову, жмурясь от солнца, и помахал Соби.
  – Иди сюда, тут и для тебя найдётся... палка! – он показал ряд ровных белых зубов. – Захвати с собой какие-нибудь косынки, что ли…
  Соби ухмыльнулся про «палку для него» и поскакал вниз, прихватив по дороге два тонких полотенца с кухни.
 Покрывалам досталось по первое число. Мужчины лупасили от души, выкрикивая какие-то самурайские «ха-а» и «хо-о». У обоих на лице были повязки, как у грабителей, оба смеялись, нападая на беззащитную ткань. Потом руки дошли до половиков, потом – до пледов, и через час оба были без сил, как после занятий боксом.
  – Воды! – простонал Соби, наклоняясь и упираясь руками в коленки. Он стянул с лица бандитскую повязку. – Пить!
  По согнутой спине Соби проскользила ладонь.
  – Принести?
  Соби задрал голову, прищурил глаза от солнца. Люк стоял над ним, буравя тем же взглядом, что и в той комнате, в родительском доме. Вот она – природа альфы, показала себя, наконец: грудь вздымается, рот приоткрыт, взгляд тяжёлый, лапающий. Соби в очередной раз подивился, какой же тот здоровый, крупнее многих альф. Сейчас, когда солнце освещало Люка со спины, возникло какое-то смутное ощущение дежавю. Соби напрягся. Рука Люка продолжала скользить по спине, а взгляд блуждал по всему его тело. По спине пошли мурашки от того, что его гладили. Тело тут же отозвалось – блядские гормоны. Что делать-то? Отбрить, сделать вид, что не заметил, уйти в дом – что? Люк придвинулся ближе и Соби резко выпрямился. Рука альфы тут же соскочила с его спины. Здоровяк втянул воздух через нос и начал наклонять к омеге голову, принюхиваясь к волосам. Его глаза стали совсем тёмными, он снова потянул к Соби руки. Тот плавал в запахе альфы, ему тоже хотелось потрогать Люка, почувствовать ближе. Чёрт, как некстати. И эта тишина между ними давит, будто звенит. За доли секунды в голове проносятся возможные варианты событий: они вместе на кровати на втором этаже, они сейчас ссорятся и расходятся по разным углам, они отшучиваются и делают вид, что ничего не было. Решать надо сейчас, и решать надо Соби.
  – Не надо, – сказал он, глядя альфе в глаза. – Я сам принесу. Ты будешь?
  Люк опустил руки, продолжая его оглядывать, словно дракон свои сокровища.
  – Буду, – хрипло сказал он, облизывая губы.
 «Пора сваливать», – подумал Соби и двинул в дом. Он шёл не оглядываясь, успокаивая зачастившее сердце. Этот альфа был непредсказуем. И непонятно, насколько управляем. В нём будто бурлит что-то, периодически пытаясь выбраться на поверхность. И Соби совсем не был уверен, что он сможет справиться с этим парнем, если дело дойдёт до… А, собственно, до чего? На насилие тот не решится – всё-таки Соби не похож на безответного омежку, да и вообще он – студент отца. А если не насилие? А если пустить этого красавца в свою в постель? Соби зашёл в дом и обернулся. С улицы его не было видно, и он встал напротив дверного проёма, разглядывая альфу.
 Люк стоял там же, где его оставили – на залитой солнцем площадке перед домом, и вид у него был совсем растерянный. Он крутил головой, будто что-то услышал и искал это глазами. Потом как-то по-детски вытер лоб предплечьем, провёл ладонью по ёжику каштановых волос.
 «Что же с тобой происходит, Люк? – тихо проговорил Соби, сузив свои лазоревые глаза. – Почему ты так равнодушно улёгся в мою постель, да ещё и рыкнул на меня, а теперь тебя потряхивает, хотя мы просто стояли на улице?»
 Варианта было два: психика или химия. Соби постучал указательным пальцем по губам, раздумывая. Люк, не подозревая, что за ним следит пара прекрасных глаз, закинул руки через голову назад и потянул со спины футболку. Соби приоткрыл рот и замер. Футболка ползла вверх, оголяя смуглую блестящую кожу, под которой перекатывались мышцы мощной спины. Это что ещё за порно в каньонах? Стянув футболку через голову, альфа вытер ею пыльное лицо и запихнул её край в задний карман джинсов. Все движения были словно на автомате, он явно пребывал в каких-то своих мыслях. Соби провёл рукой по груди вниз, по животу и дальше, сжал ладонь на промежности. Член налился кровью и запульсировал, задница сжалась. Уже второй день он пребывал в постоянном полувозбуждённом состоянии из-за этого альфы. В доме пахло Люком, Соби сейчас чётко ощущал его запах. А сам альфа, такой идеальный и манкий в своих приспущенных джинсах, стоял под палящим солнцем на желтой, иссушенной земле. Затаившись в полумраке дома, Соби опустил руку в свободные штаны и сжал в ладони изголодавшегося приятеля. «Я быстро», – подумал он и шустро заработал кулаком. Соби не сводил глаз с Люка, а тот маялся под солнцем. Почесал плечо, толкнул камешек под ногой, подошёл к перекладине и стянул с неё выбитый плед. Надо было быстро заканчивать – он может пойти в дом в любой момент. Соби задвигал рукой быстрее, часто задышал, не отрывая глаз от своей живой фантазии. Пружина в яйцах сжалась до боли и резко выстрелила. Он вскрикнул и закрыл глаза на долю секунды, чтобы прийти в себя. Когда открыл, увидел, что Люк пристально смотрит точно в тёмный проём открытой двери, будто видит его. Соби зажал рот рукой, словно тот мог услышать его дыхание. Альфа сдвинул брови и повёл носом. Боже, он слышал вскрик, он точно слышал! Или нет? Люк закинул плед на плечо и уверено двинулся к дому, лицо его было сосредоточено, глаза смотрели ровно туда, где стоял омега. Соби сорвался с места и помчался к себе наверх, пытаясь не заляпать одежду скользкой от спермы рукой.
  – Соби? – услышал он низкий голос за своей спиной, когда влетал в комнату, стараясь не очень грохнуть дверью. – Ты здесь?
  Беглец прижался спиной к двери, пытаясь отдышаться. Он чувствовал себя подростком. Давненько он не устраивал таких игрищ вокруг альфы. Хотя, если подумать, то никогда их не устраивал – обычно всё было наоборот, преследовали как раз его.
  – Соби, – голос раздавался от лестницы. Альфа был в доме, он уже стоял внизу. – С тобой всё хорошо? Мне зайти?
  Омега услышал шаги – Люк поднимался к нему. Надо было что-то ответить, что-то придумать.
  – Д-да, я тут… переодеваюсь… Я весь в пыли! – неуверенно выкрикнул он , качая головой, удивляясь тому, что он теперь ещё и врать начал, как нервическая омежка.
  Шаги на лестнице прекратились – Люк остановился. Соби прижал ухо к двери, прислушиваясь – он даже отсюда различал тяжёлое дыхание альфы. Секунда, другая, оба мужчины молчали, разделяемые фанерной дверью. Соби подумал, что надо бы снять брюки и изляпанные спермой и смазкой трусы, но никак не мог приступить к делу, напрягая слух, чтобы понять, что делает странный альфа на лестнице. Через пару секунд Люк начал спускаться вниз. Соби услышал, как тот роется в своей сумке. Вжикнула молния, раздался какой-то странный звук, будто от погремушки, затем всё стихло.
 Поражаясь собственному неуместному поведению, Соби начал стаскивать с себя одежду. Он стоял босыми ногами на неровном деревянном полу, и по его лицу гуляла шкодливая улыбка. Впервые за многие годы он почувствовал себя живым. Соби встал напротив открытого окна полностью обнажённый и зажмурился от удовольствия, когда тёплый ветерок пошёл гулять по голой коже. Было необыкновенно хорошо, голова опустела, остались одни ощущения. Он находился в какой-то гармонии и спокойствии, и вместе с тем, внутри него зрело предвкушение, азарт, желание – эти чувства были странными и почти забытыми. Будто вся жизнь Соби последних лет побледнела, будто только сейчас начиналось всё самое интересное. До слуха расслабленного омеги долетел голос Люка.
  – Соби, вода согрелась – можешь помыться. Я… я пойду в сарай, у меня там… – и так и не договорив, альфа, судя по стихающим шагам, вышел из дома.
  Соби тут же взбодрился и, вытащив из сумки полотенце, высунул нос из комнаты. Люка в доме не было. Проскакав все ступеньки за секунды, Соби в одном наброшенном на бёдра полотенце подошёл к большой сумке Люка и уставился на неё. Сумка была застёгнута на молнию, но замка на ней не было. Разведчик глянул в окно, убедился, что Люк не крутится рядом с домом и, пробурчав себе под нос «Плохая омега. Очень плохая омега», нырнул в искомую сумку чуть ли не по пояс. Он аккуратно перебирал сложенные стопкой вещи и пакетики, пытаясь понять, чем же это тихушник здесь гремел. Постучав по боковому кармашку, он услышал знакомый звук.

Продолжение

@темы: текст, омегаверс, Доспехи гордыни